IV.1 Семья Кистяковских

О семье Кистяковских, с которой породнился прадед Михаил Ефимович, опубликовано немало в печати, я же напомню лишь о происхождении их рода и вместе с тем расскажу об истории семейных родственных связей и переплетающихся взаимных интересах.

Во втором браке прадед был женат на Людмиле Федоровне Кистяковской (1863-1934), дочери Федора Федоровича и Варвары Васильевны Кистяковских. Родом Федор Федорович был из одноименного села Городище, но Черниговской губернии. Вырос он в большой семье сельского священника Федора Емельяновича и Ирины Есманской. Кроме Федора было еще семеро: дочь Меланья и сыновья Михаил, Александр, Василий, Павел, Николай и Владимир.

Знакомясь с родословной Кистяковских, нетрудно заметить счастливое стечение обстоятельств, изменивших судьбу семьи во времена крепостного права. Однажды, граф Илья Безбородко, наведавшись в усадьбу Стольное на Черниговщине дал вольную нескольким грамотным крепостным, в том числе деду Федора Федоровича, – управителю имения, Емельяну Васильевичу Кистяковскому. Каким предвидением надо было обладать основателю Неженской Гимназии, чтобы еще в 1808 г. открыть дорогу даровитой к интеллекту семье Кистяковских. Или это Божья благодать?

Федор Емельянович Кистяковский (1807-1880), не имея поначалу твердого желания, принял всё-таки духовный сан. Чтобы прокормить большую семью, кроме служения Богу занимался земледелием. Стремившийся сам к образованию, он открыл для сельских детей в своем доме школу с пансионом. Естественно, все его дети получили начальное образование в отцовской школе. По-разному сложилась их судьба, рано из жизни ушли Михаил и Владимир, но остальные выжили. Старшие сыновья повторили сначала отцовский путь, пройдя духовное училище и семинарию, но затем сменили направление. Федор и Василий ушли в медицину, первый был практикующим врачом, и как мы знаем служил в Млиеве, на Черкассчине, в Городищенском сахзаводе торгового дома ”Братья Яхненко и Симиренко”, а Василий, защитив диссертацию, преподавал в Киевском университете Св. Владимира. Александр и Павел – стали юристами. Младший Николай жил с отцом.

Из всех братьев наибольшей известности достиг Александр Федорович Кистяковский (1833-1885) – профессор Киевского университета, видный украинский ученый-криминалист, историк права и общественный деятель, гласный Киевской Думы, один из участников ”Старой Громады”, член исторического общества Нестора-летописца. Он был женат на Александре Ивановне Михель, родной сестре Варвары Ивановны – жены В.Б.Антоновича (Антонович Владимир Бонифатиевич (1834-1908). Профессор Киевского ун-та, общественный деятель). Будучи присяжным поверенным, он занимался имущественными делами Василия Федоровича Симиренко (1835-1915) и был передаточным звеном в цепи финансовой помощи, которую Симиренко выделял ”Старой Громаде”.

Семьи братьев Кистяковских были многодетными. Александр Федорович, более материально обеспеченный, в той или иной мере, всячески заботился и помогал младшим. Павлу он помог окончить университет в 1870 г. и положил начало его карьере, давая вести адвокатские дела в судах и делах администрации заводов Симиренко. Заработки в судебной практике помогали Александру поддерживать семьи братьев. ”Семья увеличивается, – пишет он в дневнике, – брат Федор с огромной семьей не обеспечен. Капитал, который я ему дал в 1600 р., конечно, недостаточен. Сестре я помогаю. Племянника содержу на свой счет. У меня есть, кому помогать и есть о ком заботиться” (Кістяківский О.Ф. Щоденник (1874-1885). Київ 1995 Наукова думка том 1 с. 29). Кстати, ”Дневник” (”Щоденник”) Александра Федоровича Кистяковского относится к выдающимся памяткам украинской общественно-политической мысли 1880-х годов.

С братом Федором Александра Федоровича связывала искренняя дружба, они были однодумцами. И в дневнике, в котором он хранил свои потаенные мысли, не раз можно встретить слова поддержки брата Федора: ”…его-то плохие в прежние времена обстоятельства были всегда источником моего болезненного настроения, хотя, в сущности, они никогда не были особенно плохими, во всяком случае, безнадежны”. Об особенностях характера брата Федора (тестя моего прадеда Филипченко), он писал: ”Брат Федор большой грубиян. Он мыслит вслух. У него, что на уме, то на языке. Он порывист. Он хлещет всех в физиономию потоком резких и едких замечаний. Он нетерпелив. Он не воздержан на язык. Он раздражительно самолюбив. Он человек без задних мыслей. Он не тонкая, продувная штука. Он не лечит сладкими словами, мягкими манерами и обиняками”. Говоря о способностях брата, как врача, Александр Федорович высоко оценивал его профессиональный опыт, особенно в точности установления диагноза. Он не был удивлен, когда Федор, вопреки мнению петербургских знаменитостей, точно определил болезнь П.П.Чубинского (автора слов украинского гимна), как заболевание мозга и предсказал конец ее развития – потерей памяти. Чувство долга врача заставляло Федора Федоровича иногда принимать неординарные решения. Так, в знак протеста против махинаций главврача, он покинул службу в Кирилловской больнице г. Киева. Старший брат по этому поводу сокрушался, подыскивая Федору в конце 1875 г. место врача, пока не устроил его в Городищенский сахзавод торгового дома ”Братья Яхненко и Симиренко”. Вместе с Варварой Васильевной и младшими детьми семья переехала в Млиев, а старшие дети – гимназисты Людмила и Александр, опекаемые Александром Федоровичем, остались в Киеве. Вскоре, однако, возникла угроза потери места работы. В январе 1876 г. обанкротился банк Вайнштейна, переставший выдавать кредиты под будущий урожай и производство сахара. В результате администрация Симиренко из-за крупных долгов оказалась также на грани банкротства. Кистяковский А.Ф. не раз сокрушался: ”С ее банкротством – бедствие для брата Федора, который может лишиться места врача. Я потеряю свои крохи малых сбережений. Я и Павел лишимся вознаграждения за наш труд” (Кістяківский О.Ф. Щоденник (1874-1885). Київ 1995 Наукова думка, том 1 с. 67). Несколько позже еще одна запись: ”…сей пролетарий (имеется ввиду Федор Федорович. – Б.Ф.) поставлен в полную зависимость от денежного рынка. Лопни администрация и брат, едва несколько устроившийся, едва переехавший на службу, опять должен искать пристанища с 7-ю душ детей” (Там же, том 1 с.90).

Неблагоприятное течение дел на заводе продолжалось несколько лет и понятно почему: прибыль Городищенского завода, построенного на арендованных землях князя Воронцова, полностью зависела от урожайности свеклы и производства сахара, и фактически не окупала все расходы. Дела Симиренко усугублялись еще тем, что кн.Воронцов решил построить свой завод в 5-6 верстах от Яхненковского, а это могло привести к утрате аренды на пахотную землю под свекловицу. Вдобавок Воронцов отказал в постройке ж.д. ветки к Городищенскому заводу. Последний раз в ”Щоденнике” Кистяковского Городищенский завод упоминается в 1884 г.: ”…состоялось генеральное заседание администрации /…/ Все признали положение крайне тяжелым /…/ единственный лучший исход дела состоял бы в продаже его в целом составе, на ходу, в посторонние руки” (Там же, том 2 с.482). В конце концов так оно и случилось, но уже после смерти обоих братьев, Александра (1885 г.) и Федора (1887 г.), болевших многие годы хроническими болезнями желудка. Городищенский сахзавод был куплен Балашевыми, наследниками князя Воронцова, в 1889 г., в бытность тогда главноуправляющим имением М.Е.Филипченко. Здания завода были перестроены прадедом под казармы, которые сдавались в аренду артиллерийской бригаде. С тех пор они называются ”Млиевские артиллерийские казармы” (Филипченко М.Е. Мошногородищенское имение. Киев 1896, Типография Кульженко с. 514).

Александр Федорович встречался с прадедом Филипченко на его свадьбе с Людмилой Кистяковской в июле 1884 г., бывал у них в гостях в Москве, о чем говорит запись в дневнике: ”В 11 ч. утра 16-го, в пятницу, я был в Москве. На вокзале встретил меня человек Филипченка. Отправился к ним. Рады. Живут удобно и уютно. Остановился у них. /…/ Обедал и вечер провел у Филипченков. Были два брата Бугаева..." (Кістяківский О.Ф. Щоденник (1874-1885). Київ 1995, Наукова думка том 2 с.497). Но в бытность прадеда главноуправляющим в Мошногородищенском имении Кистяковского уже не было в живых.

После смерти Федора Федоровича семья переехала в Киев и дальнейший рассказ о них я поведу со слов его внучки Надежды Михайловны Филипченко-Донской, дочери Людмилы Кистяковской. Она вспоминала, что ”все мамины братья были скромными людьми” по сравнению с двоюродными братьями из семьи Александра Федоровича, как бы подчеркивая этим, что их статус и материальное положение были несколько ниже. Вспоминала о родителях матери: ”Отец Федор Федорович – военный врач, по карточке – с окладистой бородой, в очках. Он умер, когда мне было 2 года, я его совсем не помню. Бабушку – Варвару Васильевну Кистяковскую, прожившую до 20-го года, я очень любила. Высокая, стройная, красивая до самой старости, с правильными чертами лица, синими глазами, с каким-то всегда приветливым и благожелательным выражением лица. Она была из семьи Бугаевых. (Между прочим, имеется старинная фотография Варвары Васильевны с дочерью Людмилой и взрослыми внучками Надей, Катей и Леной Филипченко. – Б.Ф.). Брат ее Николай Васильевич Бугаев – известный профессор математики Московского ун-та описан в романах сына его Андрея Белого ”Москва под ударом”, ”Крещенный Китаец”. /…/ Когда дед умер, у бабушки на руках осталось 5 сыновей и одна дочь – все еще школьники, одна мама была замужем. В Киеве на Нижнее-Владимирской 11 остался дом с 2-мя флигелями и небольшим тенистым садом с фруктовыми деревьями, виноградом и многолетними цветами. Бабушка с детьми занимала в доме 1-ый этаж, остальные квартиры снимали жильцы, жившие по много лет. /…/ Уже под 60 лет, когда дети все были на своих ногах, бабушка продала дом и построила себе дачу в сосновом лесу в Пуще-Водице. /…/ Старший сын ее Александр (тот, что воспитывался у Александра Федоровича. – Б.Ф.) способный и гуманный врач, был оставлен при университете, но уступил место товарищу и уехал работать в село, умер сравнительно молодым. Второй – Леонид очень красивый, похожий на мать, работал на Дальнем Востоке, тоже рано умер от воспаления почек./…/ Третий брат Сергей – морской врач. Отличался нетерпимостью к несправедливости. Во время русско-японской войны, оказавшись в плену, был одним из инициаторов ”Обращения” к японскому правительству и мировой общественности по поводу плохого содержания военнопленных – русских матросов. Погиб перед концом войны (кстати, подаренные мне в 2001 г. Аллой Александровной Русаковой грамоты Сергея Кистяковского и копию ”Обращения” я передал в институт рукописи Национальной библиотеки им. Вернадского для фонда Кистяковских. – Б.Ф.). Младший сын Павел окончил кавалерийское училище, но затем служил в земстве. Мамина сестра – тетя Оля, была замужем за Алексеем Платоновичем Симиренко, они жили в селе Сухолесы в районе Фастова (здесь в 1905 г. скрывалась от ареста автор ”Воспоминаний” Надежда Филипченко. – Б.Ф.). А вот сыновья дедушкиного брата Александра Федоровича были, наоборот, напористыми, энергичными и преуспевающими. Из 5-ти трое были профессорами, все высокие, крупные, похожие на германцев – их мать была немкой” (Донская Н.М. Воспоминания об отце. К столетию 1849-1949 с.9. Из архива Большаковой Т.Д.).

Да, действительно, семья Александра Федоровича Кистяковского обогатила историю Украины блестящей плеядой юристов и ученых. Круг научных интересов самого Александра Федоровича был обширным и выходил за рамки его профессиональной деятельности. Кроме криминалистики он изучал историю права, занимался археографией, проявил себя как теоретик и прекрасный толкователь действующего законодательства, был неутомимым собирателем источников малороссийского права и судопроизводства и также неутомимо публиковал найденные находки. Органичной частью его жизни была общественная работа, которая доставляла ему массу неприятностей. О них он в течение 10 лет откровенно записывал в своем ”Щоденнике”.

Кистяковский вел дневник исключительно для самого себя, и заполнял его, начиная с 1874 г., вплоть до смерти в 1885 году. Тесно связанный с лицами, фактами, событиями и явлениями периода 70-80 годов XIX ст., он в ”Щоденнике” осветил широкий круг вопросов, затрагивающих политику царизма в отношении Украины, в том числе расправу с малороссийским языком и с униатской церковью; он осуждал борьбу внутри украинского национального движения; он давал нелестную оценку деятелям Киевской громады и профессорскому составу Киевского университета и т.д. Поэтому он скрывал содержание своих записей и судьбу ”Щоденника” предопределил заранее: ”Если дневнику моему суждено будет уцелеть, он должен будет быть обнародован много десятков лет спустя после моей смерти. Может быть, спустя полстолетия после моей смерти он будет прочтен не без любопытства. Может быть, в нем отыщется что-нибудь ценное для позднейших поколений”. ”Наконец, в дневнике моем я излагаю такие мысли, такие взгляды о людях, о моих товарищах и знакомых, о событиях, которые неудобны не только в печати, но и в частной переписке”. ”Пишу и думаю, если бы услышали и узнали о том, что я тут излагаю. Побили бы камнями” (Кістяківский О.А. Щоденник (1874-1885). Київ 1995 Наукова думка том 1 с.626). Гораздо ценнее и опаснее, чем дневник, он считал письма брату Федору из Петербурга, но напуганный обысками и, вернувшись в Киев, забрал письма у Варвары Васильевны и сжег. Дневник, он считал, ”должен быть обнародован, когда сотлеют кости всех моих современников, когда сойдут со сцены даже наши дети и будут действовать наши внуки”.

Чтобы понять щепетильную категоричность Кистяковского в этом вопросе, достаточно перечитать двухтомник его ”Щоденника”, чтобы понять насколько он был прав. Думаю, нелицеприятно было бы его современникам, имею ввиду: профессоров университетов, чиновников разных рангов, от попечителей до министров, царских особей, друзей, родных и прочих знакомых, в том числе ярых сторонников украинофильства, – увидеть себя в неприглядном свете. Своими критическими замечаниями, – Кистяковский – принадлежащий к умеренному крылу украинофильского движения, – не пощадил никого. Кумиры ”Старой Громады”: Антонович и Драгоманов, Кулиш и Котляревский, Чубинский и другие активные деятели, идеализированные своими соратниками в прошлом, а еще пуще их последователями в наше время, нашли бы в ”Щоденнике” иные характеристики своим общественным или профессиональным деяниям. По сути, как Кистяковский полагал, он не мог сказать в глаза откровенные реплики и замечания своим оппонентам, не поссорившись ни с кем из них. Однако, кое-что из ”Щоденника” почерпнуть ”ценное для позднейших поколений” было-бы полезно и кстати. Имею в виду – поколение современных политиков, называющих себя украинскими патриотами. Но это тема для отдельного разговора, который я, возможно, возобновлю в политизированной главе ”Про оранжевую революцию 2004 г.", адресованную моему правнуку Любомиру Сулименко.

Хочу отметить, что Кистяковские относились к той группе украинской интеллигенции, в которой издавна соблюдался этикет нанесения визитов вежливости. Как правило визиты сопровождались беседами, с чаепитием или во время обеда, разговоры велись на различные темы: с политической окраской или деловой, или светский обмен новостями. Иногда встречи сопровождались карточной игрой (Александр с братьями Федором, Василием и Павлом увлекались пулькой, особенно усердствовал Павел). Дети Кистяковских, как неотъемлемая часть семьи, – хотели того родители или нет, – незримо присутствовали во время встреч взрослых. Разговоры часто крутились вокруг малороссийских проблем, поэтому уроки малороссийских остросюжетных тем подрастающее поколение осваивало в кругу семьи. Особенно всех волновал вопрос языка – говорить по-малороссийски в то время считалось дурным тоном или даже крамольным проступком. Называться ”малороссом” считалось опасным, потому что многие по этой причине теряли место службы.

Все сыновья Александра Федоровича учились во 2-ой киевской гимназии. Двое младших, Юлий и Игорь (крестник В.Ф.Симиренко. – Б.Ф.) пошли отцовской дорогой – стали юристами. Игорь Александрович Кистяковский (1876-1940) был приват-доцентом Киевского и Московского университетов. Пребывая на службе в Москве, он материально поддерживал издание журнала ”Украинская жизнь”. Во время правления Скоропадского был министром внутренних дел в правительстве Ф.А.Лизогуба, участвовал в 1918 г. на переговорах с РСФСР. Эмигрировал и закончил жизнь на чужбине.

Старший сын – Владимир Александрович Кистяковский (1865-1952), исключенный из Киевского университета в 1884 г., не стал в дальнейшем испытывать судьбу и полностью отгородился от любых малороссийских движений. Он покинул Киев и окончив Петербургский университет посвятил себя науке. Владимир Александрович – ученик Д.Менделеева, создатель теории современной электрохимии, один из первых украинских академиков, ставшим действительным членом АН СССР, директор созданного по его инициативе Колоидно-элетрохимического института.

Второй сын – Богдан Александрович Кистяковский (1868-1920), (крестник В.Б.Антоновича. – Б.Ф.), в отличие от старшего брата в юношестве ”болел” проблемами ”самостийности” Украины и уже в 7-ом классе был исключен из гимназии за малороссийские настроения. Гимназию он всё-таки окончил, поступил на историко-филологический факультет Киевского университета. Снова был исключен и арестован. Затем поступил в Дерптский университет на юридический факультет и новое увлечение – марксизм. Снова – арест и опять исключение. Но вскоре Богдан круто меняет свою судьбу – уезжает в Германию, где учится в Берлинском, Страсбургском и Гейдельберском университетах. И марксизм полностью выветривается из головы молодого человека. По сути, он становится его ярым противником. Затем он получил место приват-доцента в Московском университете и в его жизни наступил период научно-творческой работы. Результатом ее стали новые философские взгляды, которые привели Богдана Александровича в лагерь философов, выступающих против революций. Они доказывали их вред для человеческого прогресса и отстаивали верховенство духовных ценностей над политической борьбой. В 1917 г. Б.А.Кистяковский принимает приглашение Киевского университета и возглавляет там юридический факультет, на который, мне кажется, не без его помощи в 1918 году поступил мой отец – Филипченко Михаил Михайлович.

Сыновья Богдана Александровича избрали другую дорогу. Младший – Александр Богданович, стал доктором биологии, профессором Киевского университета. Старший – Георгий, не принявший революцию 1917 г., после гражданской войны оказался в Сербии. Бросив оружие, верный генетическому коду, он устремился в науку. Окончив Берлинский университет, Георгий переехал в США, где его научная карьера росла стремительно быстро: доцент, профессор Гарвардского университета, действительный член Американской национальной академии наук, а затем ее вице-президент. С началом второй мировой войны Джорж Кистяковский – член Американского комитета национальной обороны и один из создателей атомной бомбы. Но после трагедии Хиросимы и Нагасаки становится активным её противником. В одном из интервью восьмидесятилетний Джорж Кистяковский говорил: ”Коли він роскладає своє життя по полицях, виходить, що перші 20 років він ріс і мужнів, другі 20 цілком присвятив хімії, дальші 20 поділив між хімією і створенням зброї, досягаючи успіхів у хімії, а ще більших в створенні зброї. А останні 20 в основному домагається заборони ядерної зброї” (Линник Віктор ”Блиск і затемнення Кістяківських”. ”Голос України”. №230 (03.12.1994 р).

Исторический факт гласит, что в начале лета 1960 г., в Києве наблюдался переполох: в городе наводили порядок; асфальтировали улицы. А доктор биологии Александр Богданович Кистяковский, живший в коммунальной квартире, неожиданно получил новую 3-х комнатную квартиру в престижном районе, на Печерске. Все объяснялось элементарно – ожидался приезд в Киев Президента США Д.Эйзенхауэра, а вместе с ним и его советника по науке и технике Джоржа (Георгия) Кистяковского – родного брата Александра Богдановича. Но как мы знаем – этот визит не состоялся. 1 мая 1960 года в районе Свердловска на высоте 20 км был сбит американский самолет-разведчик. Летчик Френсис Пауэрс, спасаясь, катапультировался и благополучно приземлился. Президенту США в резкой форме Никита Хрущов отказал в официальном визите в СССР. Встреча братьев Кистяковских не состоялась.

Но как известно, открытия в науке и технике в одной стране, особенно в военной сфере, не остаются в секрете, рано или поздно они стают достоянием мировой науки. Так, одним из участников наблюдений за испытанием атомной бомбы, но уже советской, был тоже представитель семьи Кистяковских, Ельяшевич Михаил Александрович, правнук Федора Федоровича Кистяковского и внук Михаила Ефимовича Филипченко.

На фото:
1. Профессор А.Ф.Кистяковский – друг и соратник семьи Симиренко,
2. Заводоуправление Млиевского сахзавода, где работал врачом Фёдор Кистяковский,
3. Сахарный завод фирмы ”Яхненко–Симиренко”, с.Млиев.