I.6. Филипченко Ефим Иванович (1807-1861) – мой прапрадед

Собственно говоря, именно с Ефима Ивановича и начинается более стройная и подробная история семьи Филипченко. Мы знаем, что родом он из древнего города Нежина, на Черниговщине. Городу этому более 1000 лет и называли его в старину Уненеж, и славился он ратными делами, как форпост на севере Киевской Руси, охраняемый казаками Нежинского полка. С давних пор осталось здесь много церквей, как заброшенных и разрушенных, так и восстановленных и обновленных. По количеству храмов наш Нежин не уступает российскому Суздалю.

Доподлинно известно, что Ефим Филипченко и его старший брат Петр были прихожанами Крестовоздвиженского прихода и жили, в те далекие времена, в патриархальной части Нежина, именуемой – Магерки. Жители окрестных домов занимались выделыванием козлиных шкурок, из которых шили шапки, называемые в народе ”магерками”, откуда и пошло название их района.

Вот в этом старинном городе и родился в 1807 г мой прапрадед, Ефим Иванович Филипченко. Он окончил поветовое училище и, как мы уже знаем, по ходатайству брата Петра был переведен в 1821 году в Гимназию высших наук князя Безбородко. Гимназия была построена на деньги братьев Безбородко, выходцев из Гетманской козацкой старшины и родом из Глуховского уезда, на Черниговщине. После смерти светлейшего князя Александра Андреевича Безбородко, его брат, граф Илья Андреевич, обратился с прошением к царю Александру I:

”Всемилостивейший Государь! После смерти покойного брата моего, князя Безбородко, нашолъ я в бумагах его записку, в коей означено желание его, чтобъ изъ доходов его имения взносимо было в Воспитательный Дом [….], желая исполнить оное въ точности и обратить сiе пожертвование наиполезнейшим образом для общества, я купно расуждалъ, что нигде удобнее оно употреблено быть не можетъ, как в Малороссiи, отчизне покойного моего брата […] я сужу, что всего удобнее и съ видами Вашего Императорского Величества къ распространенiю просвещенiя сообразнее быть можетъ устроить въ Малороссiи на счетъ сего пожервованiя училище высшихъ наукъ, которое здесь еще не существуетъ и отъ которого можно ожидать великой пользы, как для всех, так и особливо для тех неимущих дворян и состоянiя молодых людей, кои по скудности своей не могут иметь достаточных способов к образованию себя […]. При пожертвованiи семъ, как соответсвенно воле покойного брата моего, такъ и по собственному усердiю моему къ общему благу, всеподданнейше испрашиваю: чтобъ училише сiе было устроено въ городе Нежине на месте, уступаемомъ мною и чтобъ оно наименовано было: ”Гимназiя Высшихъ Наукъ” (Лавровский Н.Гимназия высших наук кн. Безбородко в Нежине. Киев 1879 с. 28).

С царского разрешения от 29 июля 1805 г., а скорее всего, благодаря настойчивости потомков братьев Безбородко, их задумка, – воздвигнуть храм науки для детей Малороссии, – осуществилась в 1820 году уже внуком Ильи Безбородко, Александром Григорьевичем Кушелевым – Безбородко. Место для постройки Гимназии было выбрано в Магерках, красивейшем уголке Нежина, на живописных берегах когда-то многоводного Остра.

Нежинская гимназия высших наук была основана для привилегированных сословий: дворян, духовенства и выходцев из офицерских семей, но с 1821 г. в гимазию начали принимать юношей из семей купеческих, мещан, разночинцев и др. и называли их ”вольноприходящими”. К числу таких учеников относился и Ефим Иванович Филипченко. Гимназия была необычным учебным заведением Малороссии, она по своей программе приравнивалась к Царскосельскому лицею. Срок обучения длился 9 лет. Первые шесть лет ученики получали общее образование в объеме гимназической программы, а в последующие 3 года – юридическое и филологическое, в объеме программы университета.

Впоследствии из стен Гимназии высших наук вышло немало выпускников, ставших известными писателями и поэтами. Вместе с Е.И. Филипченко в одном классе учился Кукольник Нестор Васильевич – российский писатель; на класс выше – выдающийся наш соотечественник – Гоголь Николай Васильевич; на два класса ниже – Гребинка Евгений Павлович – украинский писатель, баснописец, автор стихов ”Очи черные, очи страстные”, ”Молода еще я девушка была” и др.

Небольшое отступление. В сентябре 2000 г. я, с сыновьями Владимиром и Александром, провел целый день в городском архиве г. Нежина в поисках фамильных документов. Содействовал в знакомстве с архивариусами нежинский предприниматель, Шкурко Николай Пантелеевич, издатель брошюры ”Історія Ніжина мовою дат”. В результате, мы нашли несколько стариных бумаг, среди них, упомянутое выше ”Свидетельство №539”, а также списки студентов, квартировавших у жителей Нежина в 1827-1828 годы. В одном из списков значился и Ефим Филипченко, который жил, как видим ниже, у старшего брата Петра:

”Филипченко Ефим, сын нежинского мещанина Ивана Филипченко, живущего в г. Нежин, квартирует в доме учителя поветового Нежинского училища, Филипченка, прихода Крестовоздвиженского” (Нежинский архив, ф. 1104, том 102).

Обнаружили также фамилию еще одного студента, живущего у Петра Филипченко:

”Гребенкин Евгений, сын штаб-ротмистра Павла Ивановича Гребенкина, живущего в деревне Убижинцы Пирятинского повета, Полтавской губернии, квартирует у учителя поветового Nежинского училища Гна Петра Ивановича Филипченка, прихода Крестовоздвиженского” (Там же).

Гребенкин, Гребенкин…? Знакомая фамилия… На фасаде Нежинского университета есть мемориальная доска – ”Гребінка Евгений Павлович, український письменник...". Оказывается Гребенкин – это Гребінка. Его фамилию русифицировали. В тот – же день Шкурко Н.П. припомнил любопытную заметку из местной газеты, рассказывающую историю романса ”Очи черные…”. Написаны стихи были Гребiнкой, под очарованием якобы чудесных глаз некой Маруси. А я подумал: ”Не в доме ли Филипченко Петра Ивановича или по-соседству встретил Гребинка эту девушку?". Припомним – и жену Петра Ивановича тоже звали Марией Вероятность явная, т.к. совпадают годы проживания Гребинки в Нежине и местожительство поэта. И не удивительно, что первого сына Мария Филипченко нарекла именем – Евгений?

Учитель латинского языка Кулжинский И.Г. вспоминал:

”Нежинский Лицей поставлен в предместье города. Эта патриархальная часть города, именующаяся Магерки, состоит из низеньких домиков, большею частью под соломенною крышею, отделяющихся один от другого плетенным забором. В одном из таких домиков жил я, а через плетень, в другом доме, квартировал Гребенка” (Лавровский Н. Гимназия высших наук кн. Безбородко в Нежине. Киев 1879).

А ведь ”другой дом” принадлежал нашему Петру Ивановичу Филипченко.

Просматривая архивные тома гимназических документов, мы обратили внимание на папку под названием ”Дело о вольнодумстве”. Еще более удивились, когда в нескольких местах упоминалась фамилия Филипченко Ефима.

”Дело”, как таковое, возникло на пустом месте, из-за ссоры, а затем амбициозности двух преподавателей Гимназии, профессоров Билевича и Белоусова. Более популярным был проф Белоусов Н.Г., он читал курс естественного права, уходил от догматизма, строго не придерживался программы Министерства просвещения, прививая ученикам вкус к свободомыслию и свободе слова. ”Билевич руководствовался просто личною ненавистью к Белоусову, обличавшенго его в невежестве и неспособности”. Обозленный проф. Билевич, отобрав у двух учеников, у Новохацкого А. и Филипченко Е. конспекты по естественному праву, усмотрел в них отход от утвержденной программы. Затем были изъяты конспекты у Гоголя Н., Кукольника Н. и других учеников. Несут ли крамольные мысли лекции Белоусова, разбиралась Конференция (ученый совет). Допросу подверглись 9-ть студентов: Гоголь Н., Кукольник Н., Новохацкий А., Филипченко Е. и др. Гоголь Н. и Кукольник Н., пытаясь выгородить Белоусова, утверждали, что в свои конспекты включали тезисы по естественному праву из других научных источников, а Филипченко с Новохацким объясняли, что брали конспекты у Гоголя, чтобы переписать лекции в свои тетради.

Позже, в высших кругах усмотрели крамольную опасность в нежинском деле, и к следствию подключился петербургский чиновник Адеркас Е. Б. Поскольку события происходили в 1827 году, вскоре после Декабрьского восстания на Сенатской площади (1825); восстания Черниговского полка, вблизи Нежина (1825); казни декабристов (1826); ссылкой участников волнений в Сибирь, естественно ”Дело” раздули и приклеили ему ярлык ”Дело о вольнодумстве”.

В обстановке доносительства и допросов Нежинскую гимназию лихорадило более года. У воспитанников выуживали все новые и новые показания, доказывающие, что лекции проф. Белоусова: ”преступные в политическом отношении…, противные греко- российской церкви и наносящие ущерб государственному устройству”.

Ефима Филипченко допрашивали трижды, добиваясь подтверждения, что он слышал ”от посторонних людей о некоторых словах непристойных, говоренных проф. Белоусовым в классе”. В другом протоколе допроса записано, что якобы Ефим с братом Петром слышали от землемера Подгаевского, будто-бы Белоусов говорил ученикам, что ”если государь дурак и подлец, то его можно изгнать и убить”.

События о ”вольнодумстве” изучались многими историками. В 1959 г. Машинский С.И., выпустил книгу под названием ”Гоголь и ”Дело о вольнодумстве”, в которой подробно изложил события в Нежинской Гимназии. Еще раньше, в 1859 г. историк Лавровский Н. в своей книге ”Лицей князя Безбородко” отмечал:

”Более полугода продолжавшееся делопроизводство довело и наставников и учеников до такого возбуждения, до такого извращения их взаимных отношений, породив столь ненормальное состояние всего заведения, что необходимо было принять быстрыя и решительныя меры для прекращения зла” (Гербель Н.В. – составитель. Гимназия высших наук и лицей князя Безбородко. С-Петербург 1881 с. 95).

И меры были приняты: проф. Белоусова изгнали из Гимназии, запретив преподавать; саму Гимназию преобразовали в физико-математический лицей, а выпускников Гоголя Н., Кукольника Н., Филипченко Е. и др., замешанных в вольнодумстве лишили аттестатов об окончании гимназии, они получили взамен только ”свидетельства”. Кукольник Н.В. вспоминал по этому поводу:

”Я тоже получил не аттестат, а просто свидетельство, с прописанием успехов в науках и поведении полными одобрительными балами. Но, несмотря на это, я лишился золотой медали, звания кандидата, 12 класса” (Там же с. 404).

Мне хорошо запомнился день, проведенный в Нежине, в городе наших родовых корней. Эмоциональное настроение сопутствовало всюду: и при знакомстве с делами в архиве; и в коридорах университета им. Гоголя Н.В.; и когда фотографировались у бюста Ильи Безбородко. Запомнился тот день обилием архивных документов и активностью моих сыновей – Вовы и Саши. Без них навряд ли я поехал бы в Нежин, без них не справился бы с той массой архивных папок. Инициатива поиска исходила от них, они командовали архиведами, какие папки показывать в первую очередь.

Но по приезду домой, просмотрев все, что мы собрали, я понял, что дальше Ефима Ивановича мы не продвинулись ни на шаг, мы не нашли ни одной бумаги, раскрывающей биографические данные его отца (нашего пращура Ивана Филипченко). Остался невыясненным вопрос: почему Ефим жил у старшего брата Петра? Ведь судя по записи, найденной в списках студентов: ”…сын нежинского мещанина Ивана Филипченко, живущего в г. Нежин…”, т.е. отец был жив?

Мы знаем, что Ефим Филипченко учился в Гимназии прилежно и за 5-ый класс (1825 г) имел ”Похвальный лист”, подлинник которого хранится в нашей семье. Любопытно, что после окончания Гимназии в 1829 г., Ефим был назначен директором Даниилом Ясновским, надзирателем при пансионе Гимназии. Лишь через год Ефим получил, наконец, долгожданное ”Свидетельство”, позволившее ему поступить ”на собственном содержании” в Харьковский университет на медицинское отделение. Учился он хорошо, и за усердие в учебе, был переведен на так называемый казенный кошт. ”Казеннокоштные” студенты жили в комнатах университетского пансиона, носили казенную одежду и питались, как они говорили, казенной ”гнусной” пищей. Университет Ефим Иванович окончил с отличием, но как ”казеннокоштный”, согласно установленного порядка, должен был отслужить не менее шести лет на военной службе.

В 1834 г., в возрасте 29 лет, в звании ”лекаря с отличием”, он получил назначение во вновь открытый Аракчеевский кадетский корпус, на должность младшего лекаря и преподавателя биологии. Кадетский корпус входил в состав Департамента Военных Дел и располагался в военном поселении, в селе Новоселицы, Новгородской губернии. Корпус назывался Аракчеевским по имени военного министра Аракчеева А.А., известного изобретателя грубой военщины, вошедшей в историю под названием ”аракчеевщины”.

Указом Сената, в 1835 г., Ефим Иванович был исключен из списков подушного оклада (налога), – такая льгота предоставлялась военнослужащим Российской армии, тем самым семья Филипченко, в том числе и его отец, были освобождены от взимания налога.

Продвижение по службе с присвоением очередных званий проходило по установленному порядку, и в 1844 г., пройдя аттестацию в Военно-медицинской Академии, Ефим Иванович получил звание штаб-лекаря, что соответствовало званию старшего офицера общеармейской службы.

К сожалению, фотокарточки прапрадеда Ефима Ивановича не сохранились. Однако внучка его, Татьяна Ильинична Карышева (из семьи Павловских), видела фото с его изображением:

”Портрет Ефима Ивановича хранился у всех потомков. Был такой и в нашем доме, да, к сожалению, не сохранился, но я помню его. Военная выправка, строгий мундир, воротник под самый подбородок, внушительные бакенбарды, над лбом тщательно уложенный кок. Вид важный и немного суровый…”, ”…Помню его карточку – приветливое, полное лицо с правильными чертами, военный мундир с высоким воротником…” (Карышева Т.И. Семья Филипченко. Копия из архива Донского Д.Д.).

Ефим Иванович был женат на Елене Николаевне Божеряниной и прожил с нею в счастливом браке до 1861 года. Детей у них было шестеро: три сына, три дочери, и как пишет Донская Н.М. (ур. Филипченко):

”…их было три брата, старший брат – Сашок, Миня – мой отец, третий Коля, и три сестры: Александра – замужняя, Вера – веселая, подвижная блондинка, певунья и танцорка, она воспитывалась на казенный счет в Смольном Институте и младшая – спокойная, красивая Лидия, у нее было домашнее воспитание” (Донская Н.М. Воспоминания об отце. К 100-летию 1849-1949. Машинопись. Из архива Большаковой Т.Д.).

Жизнь прапрадеда оборвалась неожиданно из-за нелепого случая. Неудачное вскрытие карбункула на шее привело к заражению крови. Понимая, что была внесена инфекция, Ефим Иванович с упреком только и сказал своему фельдшеру: ”Зарезал ты меня, батенька, зарезал…!". Умирал он тяжело: метался в жару и беспамятстве, причитая, то ”Господи помилуй…”, то пел: ”Ехал казак за Дунай”. Видимо в семье бытовал родной язык, если даже в бреду Ефиму Ивановичу чудились украинские песни. Надо сказать, прапрадед не расставался с украинским прошлым, об этом говорит находка, обнаруженная в Музее истории г. Киева. Произошло это в 2003 г., когда я передал в музей, как экспонат, ”Похвальный лист” Ефима Ивановича. Через некоторое время меня пригласили туда и показали книгу Тараса Шевченко ”КОБЗАРЬ”. Далее привожу комментарий Ольги Друг (зав. отделом Музея истории Киева) к моему очерку ”Отрывок из истории одного рода”:

“В експозиціі Музею історіі м. Киева є прижитттєве видання “Кобзаря” Тараса Шевченка. Видане воно 1860 р. коштом Платона Симиренка у Санкт-Петербурзі в друкарні П. Куліша. На титульній сторінці книги стоїть автограф власника “Кобзаря” – “Ефимий Филипченко”. Книга надійшла до фондів музею у 1985 р. Науковці, описуючи книгу, намагалися знайти інформацію про власника “Кобзаря”, консультувалися із співробітниками Інституту літератури. Але на той час пошуки закінчилися невдачею. На початку 2003 р. до Музею звернувся Борис Михайлович Філіпченко, який збирав матеріал про свій рід. Виявилося, що Юхим Філіпченко – це прапрадід Б.Філіпченко. Останній у травні 2003 р. передав для єкспонування в Музей похвальний лист Ю.Філіпченко, датованний 1825 р. На той час Ю.Філіпченко був учнем Ніженської гімназії, співучнем М.Гоголя, Е.Гребінки і Н.Кукольника (Филипченко Б.М. Отрывки из истории одного рода. ”Київ і Кияне”. Київ 2003 КИЙ с. 244–245).

Судя по году издания, ”Кобзарь” появился у Ефима Ивановича незадолго до смерти (1861). В Музей истории г. Киева, видимо, книга попала от родственников Лидии Ефимовны Павловской (ур. Филипченко), многочисленные потомки которой живут в Киеве. Вдова Ефима Ивановича Филипченко, Елена Николаевна, одно время жила у дочери Лидии Ефимовны, повидимому тогда она и привезла “Кобзарь” в Киев.

”Ефим Иванович упоминается в книге Л.Ф.Змеева ”Русские врачи – писатели”, СПБ, 1888, как автор нескольких врачебных работ” (Филипченко Е.М. Родословная семьи Филипченко. Копия. Машинопись из архива Ельяшевича А.М.). Похоронен он в России, в Новгородской земле, в селе Новоселицы (Аракчеевка), могила сохранялась вплоть до Великой Отечественной войны, разорена во время оккупации немцами.

На фото:
Б.М.Філіпченко в Городищенському державному аграрному коледжі.