I.2 Наши предки носили фамилию Пилипенко

Семейные летописцы старших поколений оставили ряд воспоминаний, в которых утверждали, что дальний предок нашего рода был писарь Войска Запорожского и носил фамилию Пилипенко. ”Пилипенки вели свой род от казаков Запорожской сечи и в Нежине у них были остатки земли…” (Карышева К.А. Моя мать Лидия Ефимовна Филипченко. Ксерокопия из архива Большаковой Т.Д.). Никаких других сведений подтверждающих эту легенду не имеется. Поэтому меня не покидало желание докопаться почему Пилипенки стали Филипченками.

Известно, что во времена Гетмана Богдана Хмельницкого по Зборовскому договору с поляками (1650 г): ”Каждый казак поступал в казачество со своею семьею” /…/ и ”…каждый казак был самостоятельный владелец своего участка, и обязан был за то нести военную службу, и был освобожден от всяких других тягостей и поборов” (Костомаров Н.И. Русская история. Москва 1991. ”Книга” Том II с. 257). Перечисленные привилегии принадлежали, в первую очередь, занесенным в списки реестровым казакам, но позже ”Хмельницкий позволил идти в казаки всякому, под тем предлогом, что, кроме реестровых могут быть еще охочие казаки…” (Там же, с. 259). ”Казаки разделены были по полкам и каждый полк означал край с полковым городом и сотенными городами и селами” (Костомаров Н.И. Русская история. Москва 1991 ”Книга” том II с. 257). В каждом полку и сотне была своя канцелярия во главе с полковником или сотником, ну и конечно с писарем. Так что наш Пилипенко мог быть как полковым, так и сотенным писарем, а возможно и генеральным. Существовал и Нежинский полк, с уездами: нежинским и козелецким.

Зная, что в Нежинском повете Черниговской губернии сотник Нежинского полка, – наследник писаря Пилипенко, – владел землею, на которой осели его потомки, я пытался найти ответ – каким образом Пилипенок из военного сословия казаков перевели в мещане. Стоит напомнить, что после присоединения Украины к московскому государству (1654 г) она фактически утратила свою самостоятельность и ”…всю половину XVII века мы видим в Малороссіи крайнее непостоянство, безпрерывныя волненія, смуты, междоусобія, вмешательство соседей: все это вело край к разоренію, упадку; народ в своих воспоминаниях прозвал эту эпоху ”руиною” (Там же, с. 289). В этот период украинской истории царское правительство неоднократно нарушало условия договора, заключенного в 1654 г. с Б.Хмельницким. Так последовало одно из требований: ”…щоб по смерті козаків їхні діти були царськими підданими” (Історія України в особах IX-XVIII cт. Київ 1993 Видавництво “Україна” с. 210), т.е. привилегии, наследованные детьми казаков ликвидировались. Возможно Пилипенки таким образом и были причислены к сословию мещан и русифицированы под фамилией Филипченко. По другой версии, Пилипенки, будучи владельцами земли, имели все основания быть причисленными к дворянскому сословию по Жалованной грамоте Екатерины II (1785 г.). По одному из недатированных документов конца 18 века в списках избирателей на предводительный съезд местных землевладельцев города Нежина (Нежинский архив, ф. 343, оп. 1, д. 1127), (кстати, составленному до утверждения дворянства), упоминаются два Пилипенко – Архип Матвеевич и Яков Терентьевич. Возможно, кто-то из них и был нашим праотцом, поэтому легенда о казацком старшинстве вполне вероятна. Только представители из ее числа имели право владеть землей.

Известно также, что в родословных книгах Черниговского наместничества за 1790 г. некие Пилипенки были внесены в 6-ую самую значительную часть, в которую записывались представители древних родов (свидетельства о знатности имели до 1648 года). Но при проверке Герольдии в 1791-1812 годах абсолютное их большинство было лишено дворянства, некоторых даже лишали права в будущем претендовать на него. Вероятно, Пилипенки и таким путем могли попасть в сословие мещан.

Мой дед никогда не сомневался в принадлежности к Пилипенкам, потому и продолжал к фамилии Филипченко принципиально добавлять в скобках фамилию предков. В нескольких официальных документах, датированных 1918-1919 годами, он фигурирует под двойной фамилией – ”Филипченко-Пилипенко”.

I.3 Пращур Иван Филипченко

Иван Филипченко считается ближайшим наследником казацкого писаря Пилипенко и идет первым в нашей родословной. По архивным документам – он нежинский мещанин. Мещанами называли городских (посадских) жителей, занимавшихся ремесленно-торговым промыслом.

Говоря о Нежине, где жил Иван, надо припомнить, что город с 1625 г обладал Магдебургским правом, по которому горожанам предоставлялись торговые привилегии. Ими пользовался и наш пращур. Торговле способствовали и ярмарки, проводившиеся в Нежине с 1657 г: Троицкая, Всеединая и Покровская.

В одной из старинных книг о Нежине говорится: ”Нежинская почва без примеси глины и песка. Она бесподобна для огородных растений и табаку” (Лавровский Н. Гимназия высших наук кн. Безбородко в Нежине. Киев. 1879). Поэтому вполне понятно почему, владея участком земли в Нежине, Иван Филипченко занимался огородничеством. Плодородная земля, природная сообразительность и предприимчивость позволили ему, торгуя овощами и прочей сельхозпродукцией, выращенной на нежинской земле, стать зажиточным человеком.

Нельзя не оценить, если не дальновидность, то во всяком случае прагматизм Ивана Филипченко. Следуя семейной традиции, идущей от запорожского писаря, он сам, обученный грамоте, стремился дать образование и детям своим – Петру и Ефиму. Может быть, тем самым, он заложил фундамент и для потомков, все они в последующих поколениях стали образованными людьми. К сожалению, недостаток сведений о нем самом не дает возможности более подробно рассказать о нашем пращуре.

I.4 Филипченко Петр Иванович и Мария Андреевна (ур. Старейшая), их семья

Петр Иванович был старше брата Ефима, предположительно лет на 5-7, окончил нежинское поветовое училище и ко времени поступления Ефима в Черниговскую губернскую гимназию преподавал в поветовом училище г. Нежина, о чем свидетельствует документ, найденный в 2001 г. (Нежинский архив. Ф. 1104 д.102):

Свидетельство № 539

Учитель Нежинского поветового училища 1-го класса низшего отделения Петр Филипченко поданым мне прошением просит выдать родному брату его, обучающемусь в подведомой мне Черниговской Губернской Гимназии Ефиму Иванову сыну Филипченку, о науках им продолжаемых в оной, свидетельства для продолжения таковых же в Нежинской высших наук Гимназии Князя Безбородко, выдается в том, что упомянутый ученик Ефим Филипченко за окончанием в Нежинском поветовом училище наук положенным в уставе учебных заведений подведомым университетам, вступил в Черниговскую Губернскую Гимназию 1821 года августа 1-го дня, где продолжал науки в 1-ом оной классе с успехом хорошим и по экзамену сего года назначен к переводу во 2 класс, последний был весьма хорошего поведения, по спискам значит из мещан, лет от роду 15, дано в Чернигове июля 25дня 1822 года.

Губернский директор училищ Коллежский советник Быховцев.

В октябре 2005 г. Саша Филипченко (мой сын) обнаружил в Нежинском архиве данные о жене Петра: ”1820 года 6 января обвенчан молодик Петр Ианнов сын Филипченко, Нежинского поветового отделения учитель с девицею Мариею мещанина нежинского, прихожанина воздвиженского Андрея Старейшего дочерью..." (Ведомости о родившихся, бракосочетавшихся и умерших за 1820 год по Нежину по Крестовоздвиженской Церкви. Нежинский архив, ф. 679, оп. 18, д. 318). Были – ли дети у Петра с Марией? Да, были. В списках учащихся, выпускников Лицея князя Безбородко значится Филипченко Евгений Петрович (1821-1871) (Гимназия высших наук и Лицей Князя Безбородко. САНКТПЕТЕРБУРГ 1881). После окончания Евгением Лицея в 1841 г., военный врач, Ефим Иванович (мой прапрадед), содействовал назначению племянника в Аракчеевский кадетский корпус, учителем 3-го рода. Известно, что Евгений Петрович в чине коллежского советника умер в возрасте 50-ти лет, 7 марта 1871 года от аневризма сердца и похоронен 8 марта на общем Мироносицком кладбище г. Нежина (Метрика об умерших Троицкой церкви. Нежинский архив, ф. 679, оп. 19, д. 231, л. 93). Вероятно, еще один сын Петра Ивановича окончил тот же лицей князя Безбородко в 1858 г. – это Павел Петрович, впоследствии служивший в Полтаве товарищем председателя Окружного суда (Гимназия высших наук и Лицей Князя Безбородко. САНКТПЕТЕРБУРГ 1881). Так что наши родичи, очевидно, живут и в Полтаве.

В воспоминаниях К.А.Карышевой упоминается факт наличия у Филипченко своей земли: ”…в Нежине у них были остатки земли, которой владели тетки матери (т.е. Лидии Ефимовны Филипченко. Б.Ф.)…” (Карышева К.А. Моя мать Лидия Ефимовна Филипченко. Ксерокопия из архива Большаковой Т.Д.). Здесь под словом ”тетки”, очевидно, речь идет о дочерях Петра. Или скорее всего – это не ”тетки”, а двоюродные сестры Лидии Ефимовны. Сведения о них, найденые в 2005 г., подтверждают, что мы имеем прямое отношение к фамилии Пилипенко. Так архивная запись за ноябрь 1826 г. гласит: “13 ноября 1826 года Нежинского поветового у учителя Петра Иванова Пилипенки и его жены Маріи Андреевой родилась дочь Екатерина, окрещена 14 ноября бывшим Нежинской Покровской церкви Священно Наставником Феодорием Колесником” (Ведомости о родившихся, бракосочетавщихся и умерших за 1826 год по Крестовоздвиженской церкви. Нежинский архив, ф. 679, оп. 14, д. 388). Бесспорно, речь идет здесь о Петре Ивановиче, брате Ефима. А предположения о нашей причастности к фамилии Пилипенко могут быть разные. Ясно одно – предки наши все-таки носили эту фамилию. Правда, в следующей метрике, при рождении дочери Александры, родившейся 6 ноября и окрещенной 7 ноября 1839 года записано о родителях: ”Коллежский секретарь, служащий в Нежинском уездном училище учителем Петр Иванов Филипченко и законная жена Мария Андреева, оба православного вероисповедания. Священно Наместник Григорий Вавиловский” (Ведомости о родившихся, бракосочетавшихся и умерших за 1839 год по Крестовоздвиженской церкви. Нежинский архив, ф. 79, оп. 19, д. 215). Так кто же вы, Петр Иванович? Пилипенко или Филипченко?

Возможно, дочери Екатерина и Александра и есть те ”тетки”, оставившие в наследство надел нежинской земли родственникам Филипченко? Хотя есть владельцы земли Филипченко и по другим документам. Так в списках землевладельцев Нежинского уезда за 1877-78 г. упоминается вдова коллежского регистратора Филипченко Мария, которая в селе Бурковка владела 3 десятинами, а по документам ликвидации крепостного права (1861 год) в списках числится Филипченко Евгений, который владел в Нежине 4 десятинами.

И еще одно предположение. Известно, что появившиеся в Воронежской области Филипченки, могут быть выходцами из Нежина, переселившихся в Слободскую Украину и основавшими г. Острогожск. Космонавт Филипченко А.В. родом оттуда. По всей вероятности, он хотя и очень дальний, но наш родственник.

I.5 О моей правнучке Кате

Пока я обдумывал с чего начать рассказ о прапрадеде Ефиме Ивановиче Филипченко, на свет Божий в нашей семье появилась представительница нового, девятого по счету поколения нашего рода – Катюша. Обойти молчанием столь радостное событие – рождение первой правнучки – я не смог, и мне показалось немаловажным объединить в одном рассказе САМОГО СТАРШЕГО из рода Филипченко с САМОЙ МЛАДШЕЙ…

И так! Катя родилась летом, в августе 1997 года. Её мама – моя внучка Нюраша Филипченко, а папа – Георгий Зеттас из Греции, а дедушка у Кати – сын наш с Валей – Володя, а Катина бабушка – Люда. И хотя Катюша будет носить фамилию не Филипченко, а Zetta, однако ей положено занять свое место в одной из веточек родословного древа. А рассказ мой я начинаю в форме письма к правнучке:

Дорогая Катюшенька! Ты еще не появилась на белом свете, а мы тебя уже любили и ”абажали”, и с нетерпением ждали-ждали твоего рождения и спрашивали маму: ”Ну, когда же? Когда же?" Мама нам в ответ: ”Не торопите, пусть еще девонька немножечко подрастет, но скоро, очень скоро…”. Но ты же слышала, как мы тебя ждем, помнишь? И, конечно, тебе надоели мамины ”жданки” и ты решила: ”Мама – как хочет, а я – как знаю…”. И, предприняв отчаянную попытку вырваться из тесного плена, ты поднатужилась, и… как в Библии - первым было СЛОВО… А..а..а..а, вернее ма.. а.. а.. а.. Ну, а следом за словом и ты появилась на белом свете…

Сквозь щёлочки глаз ты, вдруг, увидела что-то Божественное и услышала: ”Да, будет СВЕТ, просвещающий каждого, приходящего в этот мир!". Чей это голос такой приятный? Нет, Катюшенька, ты не могла разглядеть говорящего, потому что это Глас Божий был, он так каждого встречает в нашем мире.

В то же время ты почувствовала, как чьи то руки, привычными движениями, запеленали твои белы рученьки-ноженьки, и, заглотнув очередную порцию чудо-воздуха, и опьянённая его избытком, ты заснула крепким сном. Долго ли спала, ты не знаешь. Тебя разбудили звуки – рядом кто-то захныкал, кто-то заплакал, все пространство вокруг наполнилось гвалтом… Те же руки – жесткие и холодные – подхватили твоё крохотное тельце и понесли, но недолго, потому что скоро-скоро чьи то другие, удивительно нежные, от них исходило тепло, обняли тебя, приголубили, и ласковый голос произнес: ”Здравствуй, моя сладенькая девочка!". Помнишь? Так ты впервые услышала мамин голос.

И в тот же момент к твоим губкам прикоснулось что-то упругое, ротик непроизвольно приоткрылся, губки твои зачмокали, и через горлышко потекло что-то необыкновенно приятное на вкус, и чем сильнее ты чмокала губками, тем больше животик наполнялся живительным эликсиром. Нет, не разумом ты поняла, скорее всего инстинкт подсказал: ”Как вкусно!" Правильно, Катька! Так ты впервые вкусила материнского молочка.

Глазки твои еще плохо различали окружающую обстановку, всё было непонятно, но маму ты всегда узнавала по рукам, нежно прижимающих тебя к груди; по губам, которые щекотя ушко нашептывали ласковые слова; и по неповторимому теплу, исходившего от мамы.

Из гомонящего детским шумом роддома, дедушка, тебя вместе с мамой, привез на “VOLVO” в другой дом, наполненный другими звуками, и ты постепенно стала узнавать голоса мамы и бабушки Ули, папы и дедушки. Иногда издалека доносились незнакомые звуки: ”гав, гав, гав”, и дедушка брал тебя на руки и, показывая, на первый взгляд, страшного зверя, говорил: ”Не бойся – это Санта – наша собака, наш верный друг и сторож”.

Росла ты, Катюша, ”не по дням, а по часам”. И вскоре, лежа в кроватке, пыталась пухленькими ручонками доставать, висящие над тобою игрушки; забавно их дергая, ты радовалась мелодиям, которые они издавали.

Порою в доме, по улице Есенина, дом 9, собирались одновременно четыре поколения нашей семьи, и тебя, коханенькая, окружала чудесная аура родных бабушек и дедушек. Дуновение их восторженных эмоций, их душевная энергетика – незримо проникали в твое крохотное, несозревшее еще сознание; в твое маленькое сердечко, кодируя от каждого частицу их характера.

Но мало кто из нас задумывался, что ”процесс воспитания уже пошел”. Мы не догадывались, что мелькающие наши физиономии с громкими ”а г у к а н ь к а м и” и ласковыми возгласами, то утихающими, то накатывающимися, как ”волны девятого вала”, утомляли нежное создание. И ты, Катенька, выражала свой протест, - ты плакала, – плакала недовольная чрезмерным усердием предков, навязывающих свои достоинства, а может быть и недостатки. Возможно, мое стариковское воображение преувеличивает воздействие энергетических биополей украинских бабушек и дедушек на формирование твоей личности. Но сама посуди, Кать, когда ты приехала из Греции, мы увидели, что из малоподвижного ”нежного создания” ты превратилась в ”сгусток энергии”, сметающего все на своем пути, и мы поняли, что греческие предки не остались в стороне, они кое-что добавили своё, – чисто эллинское…

И как это, в ”Катерине” (курортный городок на побережьи Эгейского моря, 70 км от Салоник), мама справлялась с такой непоседой? Не знаю, не знаю… Для нас, во всяком случае, настали дни: ”Ни минуты покоя, ни минуты покоя…”. И этих слов из песни не выкинешь. На ”Риди” – первыми поняли коты, с кем имеют дело. Мурчак и Лёва спасение находили под диваном, куда твои коротенькие ручонки не доставали…

Стоило однажды показать тебе, как включаются радиоприемник и магнитофон, как потом эти манипуляции ты проделывала сама. И едва услышав музыку, начинала в такт исполнять танец ”Вождя краснокожих индейцев” или австралийских аборигенов.

Твой словарный запас слов был не так богат и более всего удавались: Баба Уля, мама, Дедя, мяу-мяу; меня называла Бобо, а объяснялись мы чаще всего на языке тарабарщины и жестами. Приятные минуты общения возникали в ”музыкальные паузы”. Под песни Шуфутинского ты исполняла танго, сидя у кого-нибудь на руках Но больше всего мне нравились ”минуты покоя”. Завидев прадеда, лежащего в своей комнате, ты, Катенька, моментально забиралась к нему на софу; пристраивалась рядом, брала книжечку, и бормоча слова только тебе понятные, переворачивала быстренько страничку за страничкой.

И еще, мне думается, запомнились тебе игры на детской площадке ”Риди”: катание на вертушке, на колесе-качелях и на горке, самой ”абажательной”, на которой по отшлифованному до блеска, металлическому коробу, ты ”с ветерком” проносилась вниз на собственной попе и попадала в объятия ДЕДА; он мигом подхватывал тебя, бегом переносил опять по лестничке наверх; бежал обратно к подножию горки, чтобы успеть подхватить тебя внизу… это мог только Дед Вова…

Катюшенька! Ты потом опять уехала в папину Грецию, и мама о твоих проделках нам часто рассказывала по телефону. Особенно нам нравились художественные наклонности, когда мама тебя заставала, стоящей на столе с фломастерами в руке. Ты как раз приготовилась рисовать картину на обоях. Увидев маму, ты ничего другого не придумала, как воскликнуть, соскакивая на пол: ”Мама! Я забыла взять альбом…!". Ну, Умок!

Сейчас, когда я пишу эти строчки, на дворе январь 2000 года, мы с нетерпением ожидаем вашего приезда в Бровары. Приезжай, мы ждем… Думаю, Катюшенька, что пройдет время, ты прочтешь эти строчки и узнаешь, что жил-был прадед Боря, который писал о жизни рода Филипченко, и не упустил случая написать и о дне рождения первой своей правнучки. Теперь я познакомлю тебя с далеким предком, с моим пра-пра-дедом Ефимом Ивановичем Филипченко.

На фото:
1.Б.М.Філіпченко біля "будинку з химерами" у Луцьку
2.Б.М.Філіпченко на місці, де Т.Г.Шевченко був похований у Санкт-Петербурзі